Кольченко И А - Пределы Фантастики (Мысли Читателя)
И.А.Кольченко
Пределы фантастики
(Мысли читателя)
И человек не станет никогда
Иным, чем то, во что он страстно
верит.
Максимилиан Волошин
Одно предположение о каких-то ограничениях на бесстрашную мысль фантастов
может показаться кое-кому кощунственным заблуждением, посягающим на самое
яркое в фантастике - безудержный .полет воображения. Но если мы вспомним
известную нам научно-фантастическую литературу, то придется признать
значительную часть ее по разным причинам неинтересной, несмотря на
отчаянное жонглирование авторов множеством чудес - от инопланетян и
киборгов до мыслящих облаков и других невообразимостей. Можно упомянуть
хотя бы безнадежно скучную "Сумму технологий" С. Ле-ма, где знаменитый
писатель собрал больше новых идей, гипотез и вымыслов, чем в десятке
других своих книг, и сколько раз каждому из нас приходилось
разочаровываться в научно-фантастических произведениях! И как всякий
читатель, ограниченный временем, но жаждущий с помощью фантастики
обогатиться полезными знаниями, мыслями и чувствами, я часто с сожалением
вспоминаю, что, даже читая две книги в месяц, смог прочитать за жизнь
всего 1200-1500 художественных книг!
Вот почему мне и хочется поделиться своим представлением о "социальном
заказе" научной фантастике, о ее уникальных задачах, возможностях и...
потерях.
Искусство родилось от стремления человека выразить свое представление об
идеальном мире; представление, сформированное на основе культурных
традиций и фундаментальных мифологем родной культуры и в определенном
смысле отражающее свое время. В этом идеальном мире обретался человеком
смысл своего собственного существования и смысл самого бытия. Такая
потребность в осмыслении и отображении своей жизни присуща каждому
нормальному человеку, но актуализируется она по-разному, в зависимости от
способностей и черт характера человека. И только немногие в такой мере
переполняются столь яркими образами своего рукотворного космоса, что не
могут не воплощать их свободно в словах, звуках, красках, линиях, формах,
жизнедеятельности и предоставлять им возможность уже жить самостоятельно,
независимо от их творца, благодаря пониманию и сочувствию, которые эти
образы находят в сердцах других людей. И если их образы покоряют нас своей
красотой и мы верим в возможность такого нового космоса, тогда их авторов
и называют художниками. Искусство же, как феномен культуры, только потому
и существует, что все люди в той или иной мере художники и нуждаются в
искусстве как способе свободного творчества, своего или чужого, но
свидетельствующего о способности и потребности человека свободно искать
истину.
Уже первые созданные человеком орудия труда воспринимались им не только в
качестве средства для выполнения определенных функций, но, прежде всего,
как символы нового, рукотворного идеального мира, в котором находились
смысл и цели существования человека, устанавливалась его связь с высшими
силами и обреталось их покровительство. Вот почему, например, посуда,
одежда, оружие, весь рукотворный предметный мир людей на всей планете с
начала истории украшался орнаментом. "Орнамент - это музыка, - пишет С.
Есенин в "Ключах Марии". - Ряды его линий в чудеснейших и весьма тонких
распределениях похожи на мелодию какой-то одной вечной песни перед
мирозданием. Его образы и фигуры какое-то одно непрерывное богослужение
живущих во всякий час и на всяком месте. Но никто так прекрасно не слился
с ним, вкладывая в него всю жизнь, все сердце и весь разум,