2a9c932b     

Кони А Ф - Петр Iv



Анатолий Федорович Кони
"ПЕТР IV"
СТАТЬИ О ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЯХ
Покушение Каракозова на жизнь императора Александра II 4 апреля 1866 г.
послужило поворотным пунктом для перехода нашей внутренней политики с пути
преобразований на путь постепенно возраставшего недоверия к обществу,
подозрительного отношения к молодому поколению и сомнения в
целесообразности уже осуществленных реформ. Государь был не только
напуган, но и глубоко огорчен совершенной неожиданностью покушения.
Окружавшие, по-видимому, не постарались его успокоить указанием на
многочисленные и неподдельные проявления любви и преданности ему
населения. Наоборот, таким его настроением воспользовались те, кому были
не по душе "великие реформы" и кто, примирившись, скрепя сердце, с отменой
крепостных порядков, мечтал о возвращении в той или другой форме
возможности проявления крепостных навыков, сходясь в этом отношении со
своим будущим глашатаем, издателем "Гражданина" князем Мещерским,
проповедовавшим необходимость "поставить точку" к преобразованиям. Под их
влиянием сошел со сцены активной государственой деятельности министр
народного просвещения Головин, замещенный графом Д. А. Толстым с его
"классицизмом" как оздоровляющей и отвлекающей от "злобы дня" системой
гимнастических упражнений для ума. Ушел и министр юстиции Замятнин,
повинный в проведении зловредных начал, заключавшихся в только что
введенных в действие Судебных уставах. Все "направление"
внутренней политики и ее дальнейшее направление попали в руки нового
шефа жандармов, графа Петра Андреевича Шувалова.
Перейдя из Казани в Петербург в 1871 году, я застал Шувалова в полном
разгаре могущества и влияния на государя, дававших себя чувствовать всем
ведомствам. Лишь светски образованный и, конечно, далеко не
государственный человек в настоящем смысле слова, он был, однако, не
только умен, но, по отзывам близко его знавших, очень хитер. Он понял, что
существование "Третьего отделения собственной его величества канцелярии"
представляется в значительной степени эфемерным. Несмотря на всю свою
грозную и мрачную силу, это учреждение не имело прочных корней и, как
показал впоследствии граф Лорис-Меликов, могло быть уничтожено одним
почерком пера. Поэтому Шувалов задался мыслью привить свое ведомство к
прочным учреждениям, без существования которых немыслимо никакое общество
в современных условиях цивилизации. Наиболее подходящим в этом отношении,
конечно, оказался суд в своей задаче исследования преступлений и
осуществления карательного закона. И вот результатом давления Шувалова на
одного из своих ставленников - министра юстиции графа Палена - оказался
закон 19 мая 1871 года, в силу которого по политическим преступлениям, а
также и по общим, в особо важных случаях, чины жандармского корпуса были
поставлены в подчинение прокурорского надзора.
Последствия этого закона были самые пагубные. Он не улучшил знаний и
понимания жандармов, в большинстве случаев крайне невежественных в
юридической области, и в то же время в значительной мере развратил
прокуратуру, чины которой из наблюдателей за законностью действий нередко
делались фактически активными производителями дознаний и на успешном
производстве их строили свою карьеру, считая очень часто свои прямые
обязанности публичных обвинителей делом второстепенным. В записке,
представленной мною в 1878 году наследнику престола, будущему Александру
III, подробно изложены мотивы и характер действий этих господ, нашедшие
себе яркое выр



Содержание раздела